Рикошет – очищающее средство для неба

В последнее время (ну, весь год) я много работал, в последние месяцы большого проекта автоматизации с нелепым количеством движущихся частей. Забавно наблюдать, как все это объединяется — и по большей части работает.

Когда необходимость выплеснуть свою селезенку становится непреодолимой, а это неизбежно, сейчас я высказываю это в Твиттере. (Я собираюсь навсегда закрыть это место. Плутон все еще остается планетой в моей книге, чего бы это ни стоило: я медленно адаптируюсь к меняющейся реальности. Не заставляйте меня начинать с местоимений.)

Я публикую сообщения в Твиттере по нескольким причинам. Во-первых, я хочу поддержать заявленную цель Илона Маска по созданию настоящей платформы свободы слова. (Я плачу за Твиттер по той же причине.) Во-вторых, это легко: когда у меня всего 280 символов, легко устоять перед искушением, которому я обычно поддавался здесь, в Рикошете, болтать до тошноты. Это просто не вариант.

Но главная причина, по которой я переключил свое сейчас слишком ограниченное внимание на Твиттер, заключается в том, что я всегда хотел привлечь аудиторию, которая в корне не согласна со мной по поводу идей. В то время как у Рикошета уже давно есть свои очаровательные (а иногда и менее очаровательные) склонные к спорам чудаки, вы можете поцарапать большинство из нас и обнаружить под иконоборческой внешностью тот или иной вид, в широком смысле слова, консерватора. Это хорошо: это часть того, что делает Рикошет цивилизованным, учитывая, что консерваторы, как я абсолютно убежден, более вежливы и приятны по духу, чем неконсерваторы.

Я встречаю в Твиттере нескольких людей из Ricochet, и это всегда приятно. Но большинство из моих 1512 последователей (но кто считает?), вероятно, находятся значительно левее меня, многие — очень далеко левее. Темой, которую я комментирую больше, чем любую другую, является движение за гендерное безумие, и я разделяю это поле битвы с огромным количеством разгневанных феминисток и лесбиянок, которым надоели мужчины, пытающиеся колонизировать их пространство. Я понимаю. Я также знаю, что мы странные товарищи по постели, и что когда транс-движение умрет (а я уверен, что это произойдет, и, вероятно, скоро), я окажусь в виртуальной комнате, полной людей, которые внезапно узнают во мне тираннозавра. являюсь. Это будет горько-сладкий момент.

Так и будет, если к тому времени во мне полностью не выжгут все остатки наплевать на то, что обо мне думают другие (но не на мою сильную сторону). Потому что Твиттер по-прежнему остается токсичным местом, где даже самая безобидная и клиническая критика священной прогрессивной позиции — в отношении пола, климата, расы, абортов, оружия — встречает плевковый шквал непристойности ad hominem. (По какой-то причине они также странно одержимы тем фактом, что я стар: мне не раз говорили вернуться в дом престарелых.)

Чтобы уйти от ужасных людей, потребовалось некоторое привыкание и немалый самоконтроль. (Некоторые из них, по необъяснимым причинам, довольно велики: Николь Ханна-Джонс, виновница злоупотребления служебным положением 1619 года, несколько минут назад упрекала меня за критику еще одного ее твита с расовой травлей. К ее чести, она не ругалась, хотя и на мою точку зрения тоже не ответил.)

Итак, я воспользуюсь моментом, чтобы поблагодарить моих друзей за годы вежливости и изящества, даже в наши самые горячие моменты, гораздо более близкие по духу, чем те, с которыми я сталкиваюсь в Твиттере каждый день. Ricochet остается наиболее ориентированным на гражданские проблемы сообществом, которое мне когда-либо было приятно посетить, и приятно знать, что оно все еще здесь, все еще здравомыслящее, все еще консервативное - все еще безмятежное око в урагане современного политического дискурса.

Молодцы, ребята.